Психология внимания - Страница 132

132

Заметим мимоходом, что первая группа болезненных явлений имеет дело преимущественно с непроизвольным вниманием, вторая же с вниманием произвольным. Одна обличает крайнее усиление способности к сосредоточению, другая — чрезмерное ослабление этой способности. Одна представляет эволюцию и движется по направлению к плюсу, другая есть разложение и стремится к минусу. С этого момента патология служит проверкою сказанного раньше. Произвольное внимание, как и все искусственное, подвержено колебаниям и случайностям. Болезнь не видоизменяет, а разрушает его. Внимание непроизвольное, как и все естественные силы, может разрастаться до нелепости, но может только видоизменяться; природа его остается та же. Это напоминает слабый вначале ветер, переходящий затем в бурю.

3) К третьей группе относятся уже не болезненные формы внимания, но прирожденное уродство. Таковы случаи, где непроизвольное внимание, а тем более произвольное не образуется постепенно, но является как проблеск молний. Такое явление встречается в различной степени у идиотов, дурачков, слабоумных, сумасшедших.

От этой беглой классификации перейдем теперь к подробностям.

Следует заметить, что существует почти нечувствительный переход от нормального состояния к самым нелепым формам idee fixe. С каждым из читателей случалось, что какой-нибудь музыкальный мотив или незначащая фраза преследовали его без достаточной причины. Это самая легкая форма idee fixe. Состояние озабоченности ведет нас к следующей высшей ступени: забота о больном, о подготовке к экзамену, о предстоящем нам большом путешествии и тысяча других подобных фактов действуют на сознание повторением, не составляя для него состояния настоящей idee fixe. Несмотря на свой непостоянный характер, мысль продолжает жить и внезапно вырывается из состояния бессознательности; она более устойчива, чем всякая другая; ее минутные затмения не мешают ей играть главную роль. Говоря по правде, у всякого здорового человека почти всегда существует господствующая мысль, которая управляет его поведением, как, например, удовольствие, деньги, честолюбие, спасение души. Эта неотступная мысль, продолжающаяся всю жизнь, за исключением тех случаев, когда одна сменяет другую, в конце концов развивается в неотступную страсть и тем еще раз доказывает, что внимание и все его разновидности зависят от аффективных состояний. Метаморфоза внимания в idee fixe еще ярче выступает у великих людей. «Что такое великая жизнь? — говорит Альфред де Виньи. — Юношеская мысль, осуществленная в зрелом возрасте». Для многих знаменитых людей эта «мысль» оказалась настолько всепоглощающей и тиранической, что с трудом отказываешься приписать ей болезненный характер.

Такое видоизменение непроизвольного внимания в несомненно патологическую idee fixe очень явственно у ипохондриков. Можно проследить его эволюцию, отметить все его ступени, потому что эта болезнь обнимает очень многие формы, начиная от самого легкого состояния озабоченности до полной одержимости одною мыслью. Хотя подобное состояние может зарождаться и расти только на благоприятной почве и, следовательно, предполагает известные физические и духовные условия, тем не менее вначале оно не переступает среднего уровня непроизвольного внимания; разрастание происходит лишь постепенно. Неважно, впрочем, реальны или воображаемы страдания; с точки зрения психологической, субъективной это одно и то же. Известно, что достаточно сосредоточить внимание на какой-либо части тела (сердце, желудке, пузыре, кишках), чтобы вызвать в сознании необычные ощущения; здесь перед нами частный случай общего закона — стремления всякого резкого состояния сознания выразиться в действии. Некоторые люди обладают в этом отношении особым даром. Сэр Дж. Броди утверждает, что мог по желанию ощущать боль в любом месте своего тела, сильно фиксируя на нем внимание. Но фиксировать внимание — значит попросту заставить известное состояние продолжаться и взять перевес над другими, вытесняющими или ослабляющими его. Это преобладание, сначала безвредное, возрастает благодаря следствиям, им самим вызванным. Образуется центр притяжения, мало-помалу приобретающий монополию над сознанием. Тогда является вечная озабоченность, ежеминутное наблюдение над состоянием каждого органа, над продуктом каждой функции; короче, состояние полнейшей ипохондрии, картина которой столько раз рисовалась различными авторами.

Но существуют idees fixes более необыкновенные, более редкие, которые по своему чисто духовному характеру представляют как бы карикатуру размышления. Это idees fixes в узком смысле. Некоторые современные писатели весьма тщательно изучали их. К сожалению, мемуары и сборники наблюдений по этому вопросу не вышли из сферы психиатрии и психология до сих пор не воспользовалась ими, по крайней мере в том, что касается внимания.

Все более или менее сходятся в распределении idees fixes на три большие категории:

1) Простые idees fixes чисто умственного характера, которые по большей части остаются скрытыми в сознании или выражаются вовне только малозначащими актами.

2) Idees fixes, сопровождаемые эмоциями, каковы ужас, тоска (агорафобия, мания сомнения и т. д.).

3) Idees fixes в форме импульсивной, известные под названием неодолимых стремлений, выражающиеся насилием или преступными деяниями (воровством, убийством, самоубийством).

Хотя между этими тремя категориями нельзя провести резкой границы, тем не менее можно, однако, сказать, что специфический характер первой состоит в помрачении ума, что вторая относится скорее к разряду аффектов, а третья зависит от ослабления воли. Две последние должны быть строго исключены из нашего исследования, так как они относятся к патологии чувств и воли. Гораздо лучше придерживаться случаев, свободных от всякой примеси, тех, которые по всей строгости можно сравнить с состоянием моноидеизма, называемого вниманием.

132