Психология внимания - Страница 196

196

Эта видимая тенденция упразднить внимание как проявление активности нашей личности есть в сущности попытка не уничтожить внимание, а свести активное внимание к пассивному, произвольное к непроизвольному. Непроизвольное внимание выражает нашу пассивность, наше полное подчинение окружающей среде. Среда получает какой-то фаталистический, все объясняющий, «неизменный» характер. Среда и личность друг другу противопоставляются. Но все это делается для того, чтобы и саму среду понять как совокупность каких-то внешних, ничем далее не объяснимых формальных «структур», а личность понять как совокупность внутренних структур. Если при этом мы примем во внимание подчеркивание первичного характера наших ощущений и вторичного характера физических явлений как опосредствованных ощущений, что мы имеем в гештальтпсихологии, то идеалистический ее характер еще более будет заметен.

…Структура не должна быть конечным объяснительным принципом. Она сама должна быть объяснена. А объяснение это возможно лишь при нашем активном вмешательстве в жизнь природы и общества. Активность нашей личности несомненна, а отсюда несомненна и активность нашего внимания. Даже пассивное или непроизвольное внимание сплошь и рядом является следствием бывшего ранее активного внимания. Мы никак не можем даже в восприятии понимать внимание лишь как непроизвольное. Мы относим внимание не только к восприятию, но и ко всей психической деятельности.

Попытки упразднить внимание не на словах, а по существу почти всегда сводятся к пониманию внимания лишь как непроизвольного. Воля либо совсем выбрасывается из психологии, либо понимается механистически. Такие попытки мы имеем, начиная с Кондильяка и до нашего времени. Уже Рибо считал, что самым важным для понимания внимания является непроизвольное внимание. В сущности и самые последние и модные теории воли, излагаемые и трактуемые представителем гештальтпсихологии Куртом Левином, также сводят волю к ряду механических закономерностей, к построению деятельности человека на основе простых математических законов. Все это попытки автоматизировать деятельность человека, попытки, которые выражают собой в конечном счете стремление превратить человека в машину. Однако механизация человеческой личности, ведущая к пассивному пониманию психической деятельности, никак не может нас удовлетворить. Правда, механисты стремятся построить точные закономерности психической деятельности. Они пытаются объяснить эту деятельность, они пытаются детерминировать ее. Подобное стремление, понятно, следует всячески приветствовать. Однако это стремление приводит их к ошибкам, к неправильному пониманию человеческой личности. Нельзя объяснять человеческую деятельность лишь механическими причинами, нельзя понимать ее только количественно, нельзя отрицать активности нашего сознания.

Те же буржуазные психологи, которые выдвигали активность на первый план, которые подчеркивали волевой характер нашего внимания, почти всегда трактовали эту активность идеалистически, как некую внутреннюю силу, сидящую в нас и не имеющую никаких дальнейших корней. Все объяснялось вниманием, но само внимание ничем не объяснялось. И то и другое понимание внимания, конечно, не выдерживает критики. Мы не можем отрицать активность личности. Активность человека имеет существенное значение для понимания внимания, но мы должны не только говорить о внимании, но и объяснять это внимание, объяснять нашу активность. Само понимание, сам этот термин, конечно, сам по себе ничего не объясняет. Оно также должно быть объяснено. В этом и заключается задача теории внимания.

Однако отсюда мы заключаем о необходимости построения правильной теории внимания, а вовсе не об упразднении этого понятия. Хотя это упразднение является модным, но нам оно кажется неверным. Нам кажется необходимым утверждать наличие внимания как необходимого свойства нашей психической деятельности. Карл Маркс в главе V первого тома «Капитала», определяя понятие труда, пишет:

...

«Кроме напряжения тех органов, которыми выполняется труд, во все время труда необходима целесообразная воля, выражающаяся во внимании».

Внимание, таким образом, является необходимым условием нашей трудовой деятельности.

Многозначность понятия внимания

Мы имеем множество определений внимания, ставших более или менее устойчивыми и общепризнанными. Тем не менее их разноречивость чрезвычайно велика. Так, один из крупнейших представителей эмпирической психологии Вильгельм Вундт определяет внимание как «фиксационную точку сознания», как наиболее ясное поле нашего сознания. Эта ясность достигается путем перехода содержания сознания из зоны перцепции, т. е. смутного, неотчетливого восприятия, в зону апперцепции, т. е. ясного и отчетливого сознания. Как видим, здесь подчеркиваются лишь субъективный характер нашего переживания, его ясность и отчетливость, чего, конечно, недостаточно. С другой стороны, Вундт понимает апперцепцию как проявление особой «психической активности». Причинность, по мнению Вундта, в мире психическом совсем не похожа на причинную зависимость физических явлений. Закон эквивалентности причины и следствия, закон сохранения энергии, по мнению Вундта, не имеют никакого отношения к психической деятельности. В последней мы имеем процесс творческого синтеза, развитие из одной раз начавшейся мысли все большего и большего числа мыслей без всякого равенства с предыдущим. Он пишет:

196