Психология внимания - Страница 206

206

Краеугольное положение советской марксистской психологии о том, что сознание есть производное от бытия, деятельности человека, не только получило в трудах А. Н. Леонтьева общетеоретическую разработку, но и было использовано как эвристический принцип при конкретно-психологической разработке проблемы сознания. Если при этом в отдельных исследованиях А. Н. Леонтьев ограничивался анализом связей двух планов — сознания и деятельности, то всему стилю его научного мышления был присущ постоянный охват всех трех названных планов. Это сказалось и в том, насколько органически ему удалось вписать в категориальный аппарат психологической теории деятельности физиологические процессы в качестве реализаторов и средств деятельности; и в том, сколько места он уделял в других своих работах связям второй диады: деятельности и физиологических механизмов; и, наконец, в тех высоких оценках, которые находили у него работы других авторов, глубоко использующих «деятельностную» ориентацию при исследовании физиологических процессов.

Блестящим примером исследований этого типа А. Н. Леонтьев считал физиологическую концепцию уровней построения движений Н. А. Бернштейна. Как известно, Н. А. Бернштейну принадлежит доказательство фундаментального положения о том, что задача движения, или его смысловая сторона, определяет неврологический уровень, на котором происходит построение движения. Это положение по своей научной важности соизмеримо с закономерностью о зависимости плана сознания от строения деятельности. Здесь, в главной идее Н. А. Бернштейна, как и в обозначенной закономерности, содержится указание на направление причинно-следственных связей: от задачи двигательного акта, следовательно, от строения деятельности, к неврологическим структурам и физиологическим процессам, а не наоборот. Вместо того чтобы искать объяснение психических феноменов и процессов через анализ физиологических механизмов, как это свойственно традиционному физиологическому мышлению, данная теория показывает необходимость обратного хода: использования психологических, деятельностных категорий для понимания физиологических процессов.

А. Н. Леонтьев не только высоко ценил концепцию Н. А. Бернштейна за этот ее внутренний «психологизм»; в совместной работе с А. В. Запорожцем он сделал также личный вклад в исследование и практическое использование в терапевтических целях тех же деятельностно-физиологических отношений.

Итак, строение деятельности определяет структуру и феномен сознания, с другой стороны, строение деятельности детерминирует протекание физиологических процессов. План анализа деятельности оказывается узловым, связующим два других названных плана, и в то же время ключевым для проникновения в эти другие планы и продвижения в них. А. Н. Леонтьев как один из создателей психологической теории деятельности работал в основном в этом ключевом плане. Теоретическая и конкретно-психологическая разработка плана деятельности, а также показ его объяснительных возможностей при переходе в другие планы — один из фундаментальных вкладов его в психологическую науку. Но в работах А. Н. Леонтьева содержится и постановка новых вопросов, адресованных именно этому ключевому плану. Анализируя операциональные аспекты «потока деятельности», А. Н. Леонтьев постоянно отмечал не только чрезвычайную сложность ее иерархической организации, но и значительную динамичность последней. В ходе своей конкретной реализации деятельность непрерывно перестраивается, переорганизуется, ввиду чего ее невозможно однозначно задать извне, путем организации внешних условий и постановки цели. Даже будучи введена в запланированное русло, она в любой момент может отклониться от него, пойти другими путями в силу собственных законов организации и развития. Какими же возможностями мы располагаем для анализа более тонких структурных и динамических аспектов деятельности?

В любой науке установление принципиальных зависимостей дает начало новым методам исследования. Обнаружение фундаментальных зависимостей картины сознания и работы функциональных физиологических систем от строения деятельности позволяет перейти к изучению самого процесса деятельности через анализ обоих его проявлений. Иными словами, феномены сознания и физиологические процессы теперь могут использоваться в качестве индикаторов структуры и динамики деятельности.

А. Н. Леонтьев как содержанием своих работ, так и прямыми высказываниями постоянно призывал к возможно более внимательному анализу внутренней картины сознания человека, расценивая данные самонаблюдения не только как сырой материал, подлежащий объяснению, но и как важнейшие индикаторы строения и хода деятельности. С другой стороны, он прямо ставил задачу поиска объективных, физиологических показателей тех сторон деятельности, которые не выступают «сколько-нибудь отчетливо… как при внешнем наблюдении, так и интроспективно».

Конечно, оба названных пути, или метода исследования психической деятельности, реализуются в психологии давно и широко. Однако А. Н. Леонтьев, будучи исследователем, свободно владевшим обоими методами, осуществлял их синтез, и это особенно отличает его научное творчество. «Прямые» и «обратные» переходы между названными тремя планами можно найти во многих его экспериментальных исследованиях. Организация деятельности испытуемого с помощью создания специальных условий и постановки цели для исследования того или иного субъективного феномена; тщательный анализ субъективного отчета для выявления дополнительных структурных и динамических особенностей деятельности; регистрация объективных физиологических показателей с целью проверки данных самонаблюдения и предположений о строении деятельности; анализ влияния на субъективные и физиологические явления экспериментально задаваемых преобразований в ходе деятельности — вот типичные переплетающиеся звенья сложных композиций, которые представляют собой эксперименты А. Н. Леонтьева, будь то исследование генезиса чувствительности, или моторных аспектов восприятия, или аффективных и волевых процессов и т. п. Возможно, именно этот метод комплексного анализа психики с встречными межплановыми переходами в процессе ее конкретных исследований и позволял А. Н. Леонтьеву не только выдвигать крупные гипотезы, но и плодотворно их проверять.

206