Психология внимания - Страница 140

К оглавлению

140
...

«Вожделение есть сущность человека… Желание — это сознающее себя вожделение… Из всего этого следует, что усилие, хотение, вожделение, желание не руководствуются суждением о том, что известная вещь хороша, но наоборот — данная вещь признается хорошей потому, что на нее направлены усилие, хотение, вожделение, желание».

Вначале удовольствия ищут не ради его самого, страдания избегают не как такового, потому что очевидно нельзя искать и избегать того, о чем не имеешь понятия. Только животное, способное научаться опытом, т. е. способное запоминать и размышлять, может искать или избегать, ради них самих, уже испытанные им приятные или неприятные состояния. Итак, психологи, определяющие чувствительность как способность испытывать удовольствие или страдание и считающие эти два явления необходимыми признаками, не находят действительного источника аффективной жизни. Чтобы воспользоваться для определения не следствиями, а причинами, нужно было бы сказать: «Это — способность желать и, следовательно, испытывать удовольствие или страдание». Даже более, эти потребности, вожделения, желания (для краткости мы будем называть их общим именем — стремления) суть сами по себе следствия организации: они суть непосредственное выражение ее состояний, постоянных или переходных.

Было бы некстати нагромождать здесь ряд фактов и аргументов в пользу того, что удовольствие и страдание зависят от стремлений, в свою очередь зависящих от организма. Для достижения результатов, в одно и то же время убедительных и быстрых, достаточно небольшой экскурсии в патологию аффективных состояний. Мы увидим, что приятное и неприятное изменяются совершенно так же, как и стремления. Там, где нормальный человек с нормальными наклонностями найдет удовольствие, человек ненормальный с наклонностями ненормальными встретит страдание, и обратно. Удовольствие и страдание следуют за стремлением подобно тому, как тень сопровождает тело.

Начнем со стремлений, связанных с основной функцией — питанием. Всякий слышал о «прихотях» беременных. Вследствие недостаточного питания в течение первых месяцев беременности у родильниц происходят расстройства пищеварения, кровообращения, выделений, которые выражаются в странностях аппетита, извращенности вкусов. Им доставляет удовольствие есть землю, солому, табак, сажу.

Те же стремления встречаются у некоторых истеричных, малокровных и невропатов. В начале сумасшествия замечается иногда эксцентричный и беспорядочный способ питания. Называют субъектов, которые охотно едят пауков, жаб, червей. Еще ниже мы находим «копрофагию» и «скатофагию» (пожирание кала). За одним больным приходилось следить, чтобы он не съедал содержимого плевательниц в госпитальной палате.

Такие же извращения встречаются и в обонянии. Некоторые невропаты находят запах роз неприятным и с наслаждением вдыхают валериану или ассафетиду.

Нужно ли долго останавливаться на уклонениях и извращениях полового инстинкта? Примеров множество. Даже если мы значительную долю их уделим подражанию и разврату, тому, что должно считаться скорее происхождения головного, нежели чувственного, то и тогда нам представится обильная жатва. Всякий раз мы неизбежно приходим к одному и тому же выводу: измените организацию, и вы измените стремления, а также распределение удовольствия и страдания; поэтому последние суть лишь явления симптоматические, знаки, свидетельствующие об удовлетворении или неудовлетворении потребностей.

Если мне скажут, что перечисленные наклонности носят характер слишком физиологический, то я могу воспроизвести группу неодолимых импульсов: непобедимое влечение к пьянству, краже, поджигательству, убийству, самоубийству. Для сознания эти импульсы не имеют причин, разумных мотивов, потому что их действительная причина, условия их генезиса находятся вне сознания и до последнего доходят только результаты бессознательной работы. Эти неодолимые влечения происходят в формах весьма несходных. Самые ничтожные между ними так же поучительны для психологии, как и наиболее зверские. Так, например, «ономатомания» представляет странность, для общества весьма безобидную: отыскание имени неизвестного лица, иногда случайно прочитанного в газете, осаждает больного, причиняет ему бессонницу и тоску. Сколько имен забывает каждый из нас, не заботясь об этом! Но здесь составилась ненормальная, нелепая потребность. Пока цель не достигнута, она вызывает страдание; но раз результат благоприятен, является удовольствие. Заметим также, что как только известный неодолимый импульс, каков бы он ни был (к краже, к убийству), реализовался, наступает момент отдыха и удовлетворения.

Эти болезненные проявления усиленно изучались в наше время; их рассматривают как симптомы одной постоянной причины: вырождения. Таким образом, мы всегда встречаем то же сцепление: аномалия в организации — аномалия в выражающих ее стремлениях, аномалия в источнике удовольствия и страдания.

Раз мы допустили, что необходимое условие аффективной жизни заключается в стремлениях сознательных или бессознательных (сознание играет здесь лишь подчиненную роль), то каким образом следует представлять себе эти стремления? Мы можем составить себе положительную идею о них исключительно только в том случае, если будем рассматривать их как движения (или задержку движений), действительные или остающиеся в зародышевом состоянии. Таким образом, они входят в область двигательных явлений; другими словами, всякая потребность, предрасположение, желание всегда предполагают двигательную иннервацию в какой бы то ни было степени.

140